Оден Испания

Испания

Вчера — все в прошлом. Великий язык

Проникал в Китай торговыми путями;

                                             счёты и кромлех в ход пошли;

Вчера  определяли время по теням в южных странах.

Вчера предсказывали будущее по картам,

Гадали на воде, вчера изобретали

                                             телеги на колесах и часы;

Вчера укрощали коней, бурлил мореходов мир.

Вчера уничтожали ведьм и великанов,

И крепость воспарившим орлом озирала дол.

                                             Вчера —часовня в лесу;

Вчера — резные ангелы и монстры-гаргойли;[i]

Вчера еретиков пытали меж каменных колонн;

Вчера теологические споры в тавернах рождали раздоры.

                                             Родники дарили чудо исцеленья.

Вчера  был шабаш ведьм; сегодня же — борьба.

Вчера устанавливали динамо-машины и турбины,

Прокладывали железные дороги в колониальной пустыне,

                                             Вчера читали лекцию

О происхожденье Человека. Сегодня же — борьба.

Вчера верили, что незыблема ценность Эллады,

В то, что опустится занавес после смерти героя;

                                             Вчера — молились рассвету

И поклонялись безумцам. Но сегодня — борьба.

Ныне шепчет поэт смущенно средь сосен

Иль на приволье у водопада, иль на скале

                                             перед башней нависшей:

«О виденье, ниспошли мне удачу морехода».

Ныне ученый изучает, глядя в приборы,

Нечеловеческие уделы, вирильных бацилл,

                                             Либо — огромный Юпитер, но вопрошает:

«Но что будет с жизнью моих друзей? Ответь. Ответь».

Ныне бедняки в жилье без огня, швыряют листки

Вечерней газеты: «Каждый день — пораженье, О покажи нам,

                                             История, того, кто поведет за собой,

Организует нас. Время — освежающая река».

И народы соединили клич, призывая жизнь,

Которая диктует каждому животу, отдавая приказы

                                             Нашим  кошмарам ночным:

«Разве не ты основал град-государство, как сосущую губку,

Не ты ли построил огромные военные империи акул и тигров,

И малиновки храбрый округ?

                                             Вмешайся. Обрушься голубем ли,

Яростным римским папой или тихим строителем, но спустись».

А если жизнь и ответит, то сердцем,

Глазами, легкими — из лавок и площадей:

                                             «О нет, я не героиня —

Не сегодня, не для тебя. Для тебя —

«Я согласна на все. Я — собутыльница в баре, меня легко провести:

Я — что угодно-с? Я —клятва твоя о добре,

                                             Твой веселый рассказ.

Я — голос дельца. Я — жена твоя».

«Что ты хочешь? Возвести справедливый град? Построю.

А может заключить самоубийственный договор,

                                             Избрать романтическую смерть? Согласна, ибо

Я — твой выбор, твое решенье. Да, я — Испания».

Многие слышали это на далеких полуостровах,

На сонных равнинах,  на затерянных рыбацких островках

                                             Либо в развращенных сердцах городов,

Бежали, улетая, как чайки или семена цветка.

Льнули они, как репей, к длинным экспрессам,

Рассекавшим неправедные земли сквозь ночь,

                                                                        сквозь альпийский туннель.

Плыли по океанам;

Шли по тропинкам. Спасали жизни свои.

На этой раскаленной площади, на этом осколке

Африки знойной, приделанном грубо к изобретательной Европе;

                                             На этой таблице земли, расчерченной реками,

Воплотились мысли, обрела лихорадка

Грозные, четкие формы. Ибо страхи, от которых бежали

За разрекламированным лекарством или мечтали о зимнем круизе,

                                             Стали армией захватчиков,

А лица наших учреждений и лавок превратились в руины —

Обернулась их алчность расстрельной командой и бомбой.

Мадрид — наше сердце. Наша нежность живет

В санитарной машине, мешках с песком —

А наша дружба стала армией народа.

Завтра наступит будущее, быть может. Исследуют,

Как сказывается усталость на движения упаковщиков;

Постепенно изучат все стадии радиации;

Завтра  будут упражнять сознание с помощью диеты и дыхания.

Завтра — заново откроют романтическую любовь,

Сфотографируют воронов;  обретут радость

под сенью великой Свободы;

Завтра наступит час музыкантов и шествий,

Прекрасного пения хора под куполом;

Завтра — обмен опыта по воспитанью терьеров,

                                             Будут выбирать председателей

Энергичным взмахом рук. Но сегодня — борьба.

Завтра в сердцах молодых поэты будут взрываться стихами, как бомбы,

Прогулки вдоль озера, недели совершенного единенья;

                                             Завтра — велогонки

Летними вечерами в предместьях. Но сегодня — борьба.

Сегодня растет вероятность умышленной смерти,

И осознанье вины в необходимом убийстве:

                                             Сегодня возросла власть

Пустых и плоских памфлетов и скучных собраний.

Сегодня — временные утешенья: сигарета по кругу,

Игра в карты при свечах в сарае и пиликанье музыки.

                                             Мужицкие шутки; сегодня —

Фальшивые неуклюжие объятья перед тем, как ударить.

Звезды мертвы. Звери не смотрят на нас.

Мы оставлены наедине с нашим днем, и время летит,

                                             История побежденным

Может выразить сожаленье, но не может помочь иль простить.

Апрель 1937 

Это стихотворение У. Х. Оден впоследствии исключил как слишком политически ангажированное.

---

[i] выступающая водосточная труба в виде фантастической фигуры в готической архитектуре