Уистен Хью Оден Цикл «Плавание»

Уистен Хью Оден

Цикл «Плавание»

I. Куда?

Куда ведет вояж? —Стоит он на причале

Под злой звездой своей, завидуя глядит,

Пока неспешно прочь плывут по морю горы

И чайки неверны обетам. Путь ведет ли

К достойной жизни? Он, с собой наедине,

В порыве ветерка, в неверном плеске волн

Найдет ли подтвержденье, что Место Благодати,

Как в детстве средь пещер укрытие, найдет?

Но не нашел его — причаливать не хочет.

Ошибкой был вояж, горячкой — возбужденье,

Фальшивый островок без дела и страданий,

Он бредит в лихорадке, слаб, и впрямь — слабак.

Но в миг, когда дельфины волны рассекают

Плюмажем брызг, ища похвал, и въяве остров

Встает из вод, прервав его оцепененье,

Места, где счастлив был, он в радость верит вновь:

Найдет он исцеленье, цель — его вояж,

Где место встреч сердцам укажет океан,

Изменчивым сердцам, что верность сохранили,

Там правда есть и ложь, но там страданий нет.

II. Корабль

Наш город чист весьма и ярко освещен.

Хоть ставки высоки, но сделки-то темны.
Не видно нищих здесь: их всех  изгнали вон.

Кто усомнился в чести, кто в красоте жены.

Салона жизнь течет незримо для всех глаз.

Играет в мяч спортсмен. Любовник письма пишет.

Возможно, Капитан всех ненавидит нас.

Быть может, кто-то здесь культурной жизнью дышит.

Культура Запада, битком полна, вперед

Пустыней моря там влачится еле-еле

Восток заразный, зверь диковинный и птица

Их ждут. Коварный Завтра перед сном в постели

Готовит тест Европе: что потом случится,

Неведомо —кто устыдится, кто умрет.

III. Сфинкс

Его здоровым скульптора рука

Хоть раз ваяла? Покоритель первый

Лицо макаки видел хворой, нервной,

Влачился лев средь грязного песка.

Глазеем и уходим прочь смущенно:

На вид не юн, не сведущ, не влюблен,

Как человек, он временем сражен,

Следит он за крикливой и огромной

Америкой и пуще наказанья

В его глазах успех — прощенья нет,

Отнюдь не хочет тем он дать совет,

Кто подбоченясь, зрит его страданья.

«Я нравлюсь людям?» Нет. Раб иногда

Развлечь готов. «Страдать мне вечно?» Да.

IV. Гонконг

Мудры и остроумны персонажи;

Костюмы их пошиты на заказ.

В торговом городе свои типажи —

И полон притч о нравах их рассказ.

Приходят слуги лишь без приглашенья;

Безмолвны их движенья, словно драма.

Банкиры на Востоке, без сомненья,

Комической воздвигли Музе храмы.

За десять тысяч миль вдали наш дом,

Трубач войну трубит, взойдя теперь

На как его— Викторианский холм:

За сценой, словно громыхнула дверь;

Комические роли здесь у всех,

Жизнь все же не игра, излишен смех.

V. Макао

Европы католической продукт,

Из моря вырос он, из желтых гор

Экзотикой домов здесь с давних пор

Китайско-португальский странный фрукт.

Сулит Спаситель в стиле рококо

Посмертные доходы игрокам,

Бордель и церковь рядом скажут нам,

Что вере естество простить легко.

С терпимостью такой им не страшны

Те смертные грехи, что в прах сотрут

Народы, сильных мира и царей:

Часы религии заведены,

Простив пороки мелкие детей,

Трагедий не должно случиться тут.

VI. Главный порт

Путеводителя среди веков

Здесь нет: за власть под солнцем бьются банки,

Как скудная растительность, с изнанки —

Почти в земле лачуги бедняков.

Ни у кого здесь нет судьбы своей,

Нет данных, кроме тел, и всяк стремится

Заняться самоулучшеньем. Лишь больница

Напомнит нам о равенстве людей.

Детей здесь любят — даже полисмены,

Чтоб каждый взрослый вспомнить время мог,

Когда он еще не был одинок.

Расскажет духовой оркестр опять

О счастье  нам, о мире непременно.

Мы учимся жалеть и бунтовать.

1938

Перевел  Ян Пробштейн@ 2018